| “ | Наше слово — последнее. В бездне космоса, где заканчивается сигнал с Земли, только закон и приговор Офиса остаются непререкаемыми — мы не страж порядка, мы его последняя инстанция. | ” |
Генеральный Провост-Маршал
Рени Ла Руссет Генеральный Провост-Маршал Путь к высшему посту военной юстиции КМП США начался в 18 лет, когда она, движимая строгим чувством долга и врождённым стремлением к порядку, поступила на службу в КМП США рядовым морским пехотинцем. Её первая боевая высадка на мятежной колонии LV-223 трагически прервалась — осколок гранаты лишил её левого глаза. Несмотря на тяжёлое ранение, она проявила хладнокровие, организовала оборону и вывела уцелевших бойцов, за что была удостоена звания младшего сержанта. Однако этот опыт глубоко её изменил: хаос и несовершенство системы, приведшие к бессмысленным потерям, заставили её в 20 лет покинуть ряды КМП.
Это решение не было бегством. Последующие годы стали периодом переосмысления и подготовки. В 22 года она родила дочь Ноеллу, что добавило ответственности, но не погасило её решимости. К моменту совершеннолетия дочери, имея за плечами жизненный опыт и несгибаемую волю, Рени вернулась на службу — но уже по другому пути. Она блестяще окончила Высшую академию военного права и правопорядка и начала карьеру в Военной полиции в легендарной роте «Пикирующие соколы» в качестве офицера.
Быстрый взлёт в военной полиции и внимание Офиса Назначенная офицером военной полиции, Ла Руссет проявила себя как беспощадный и эффективный организатор. Она не просто следила за порядком — она перестроила работу вверенного ей участка, внедрив систему тотального учёта, превентивных патрулей и перекрёстных проверок. За рекордные сроки она раскрыла несколько сложных дел о хищениях оружия и коррупции среди сержантского состава, действуя бескомпромиссно и невзирая на звания. Её доклады отличались безупречной логикой и железной аргументацией. Такая эффективность и абсолютная, почти фанатичная преданность Уставу привели к стремительному повышению: менее чем за два года она прошла путь до начальника военной полиции роты, получив звание старшего лейтенанта и Золотую медаль «За безупречную службу».
Именно тогда её досье попало в поле зрения Офиса Провост-Маршалов. В ОПМ ценили не просто дисциплину, а именно такой тип мышления — аналитический, системный, неподкупный и лишённый сантиментов. Её успехи в чистке рядов роты от внутренних угроз рассматривались как идеальный испытательный полигон для работы в самом Офисе. После серии сложных экзаменов и оценки её оперативного потенциала, Ла Руссет была приглашена на службу в ОПМ, где началась её настоящая карьера в структуре высшей военной юстиции.
Путь от советника до секториального маршала Первой должностью Ла Руссет в Офисе стал пост советника при одном из Провост-Маршалов третьего флота . На этой позиции, будучи формально нижним звеном командной вертикали, она проявила себя как незаменимый оперативный помощник. Её аналитические отчёты и рекомендации по реформированию процедур задержания и сбора улик отличались такой глубиной и практичностью, что быстро стали основой для новых протоколов.
Благодаря безупречному исполнению обязанностей и успешному завершению нескольких резонансных расследований, Ла Руссет была быстро повышена до главного инспектора. На этой должности она лично возглавляла полевые оперативные группы, проводила инспекции кораблей и баз, демонстрируя беспрецедентную дотошность и умение выявлять системные нарушения. Её работа привела к аресту нескольких высокопоставленных офицеров, замешанных в коррупционных схемах, что открыло ей путь к следующему званию. После ликвидации крупной сети контрабанды оружия, действовавшей при попустительстве местного командования, она была представлена к званию провост-маршала, получив под свой контроль целый оперативный регион в секторе третьего флота.
Её стремительное восхождение продолжилось после гибели действующего заместителя секториального маршала в ходе боевых действий. Благодаря безупречной репутации и глубокому знанию оперативной обстановки, именно Ла Руссет была экстренно назначена на освободившийся пост заместителя секториального провост-маршала. На этой должности она не только руководила расследованиями межбригадного уровня, но и провела масштабную внутреннюю ревизию, выявив и обезвредив несколько агентов влияния корпораций в системе военной полиции.
Когда два года спустя предыдущий Секториальный маршал ушёл в отставку, кандидатура Ла Руссет была единственной, чей авторитет, опыт и результаты позволяли гарантировать стабильность в секторе. Она была назначена Секториальным Провост-Маршалом, взяв под абсолютный контроль все вопросы закона и порядка в одном из самых нестабильных регионов космоса.
Назначение на пост Генерального Провост-Маршала США стало логическим итогом этого пути и результатом беспрецедентно строгой процедуры. После отставки предыдущего главы Офиса, специальная комиссия в течение шести месяцев изучала кандидатуры, и выбор пал на Ла Руссет как на фигуру, сочетающую фронтовой опыт, безупречную юридическую репутацию и доказанный успех в руководстве на стратегическом уровне. Решающими стали её реформы в секторе «Геркулес», поднявшие дисциплинарные показатели на 40%, и личная рекомендация командования сектора. Утверждение лично Главнокомандующим ВС США сопровождалось словами: «Закону нужна не гибкость, а сталь. Ла Руссет — это сталь».
Её безопасность, как и безопасность всех высших чинов Офиса, обеспечивается по высшему стандарту. Секториальные маршалы действуют с максимально укреплённых орбитальных станций (таких как «Чинук-91»), находясь под круглосуточной охраной элитных подразделений военной полиции. Лично Генерального Провост-Маршала охраняет Секретный отдел по охране высших чинов (СОО ВЧ) — автономное подразделение, подчинённое непосредственно Администрации Президента и Объединённому комитету начальников штабов. СОО ВЧ, известный как «Тени Канцелярии», состоит из засекреченных специалистов высочайшего класса, чьи полномочия позволяют пресекать любые угрозы на превентивной стадии, гарантируя абсолютную неприкосновенность и независимость верховного арбитра военного права.
Таким образом, от 18-летней добровольки, потерявшей глаз в бою, до верховного стража Закона, охраняемого «Тенями Канцелярии», Рени Ла Руссет прошла путь, определивший её философию: «Право — это не привилегия сильного. Это дисциплина сильного, принятая для защиты слабого. Наша задача — обеспечить, чтобы эта дисциплина была единственной силой, правящей в темноте между звёздами». Её правление — эпоха бескомпромиссного порядка, где авторитет Закона подкреплён железной волей и абсолютной защитой.
Главный инспектор провост-маршала
Инспектор
Марина Хромая, родившаяся в 2150 году в марсианской колонии , является продуктом глубокой личной и системной травмы, преобразованной КМП США в идеальный инструмент высшей военной юстиции. Её происхождение окутано тайной: найденная в детстве у грузового шлюза с признаками амнезии, она была воспитана приёмным отцом, сержантом Национальной гвардии Иваном Хромым, который заложил в ней основы выживания в суровом мире постакконфликтного Марса — бесшумное движение, чтение людей и недоверие как базовую стратегию. Переломным моментом стало восстание в 2170 году, во время которого Марина, находившаяся на передовой, попала под «зачистку» карательного отряда КОФ SGD . Это взаимодействие, подробности которого засекречены, оставило на ней не только физические шрамы в виде комплексной политравмы, но и глубинную психологическую травму, превратившую её из потенциального комбатанта в сломленную жертву.
Спасение, а по сути — порабощение, пришло от КМП США в форме пожизненного контракта «Омега-Служба», предлагавшего экспериментальную кибернетическую реконструкцию в обмен на тело и волю. Приняв это фаустову сделку, Марина прошла через мучительную реабилитацию и курс Высшей школы военной полиции, где её марсианская жестокость и гиперразвитая подозрительность были не подавлены, а отточены до профессионального совершенства. Свой путь в Офисе Провост-Маршалов она начала силовиком, мгновенно отличившись неординарной наблюдательностью, которая позволила раскрыть диверсионную ячейку на корабле «Борей». Её стремительный взлёт до звания инспектора стал результатом не карьерных манёвров, а кровавой работы на самых грязных и опасных направлениях — от расследований саботажа до выслеживания предателей среди офицерского состава. Каждое раскрытое дело для неё является актом личной мести хаосу, едва не поглотившему её на Марсе.
Она воплощение терпеливого, точного и холоднокровного хищника: она способна на многочасовую недвижимую засаду, её удары всегда прицельны и летальны, а ледяная, молчаливая необщительность служит инструментом маскировки и давления. Кибернетические импланты и пережитая травма притупили в ней обычные человеческие реакции, оставив лишь расчётливую оценку угроз и безжалостную волю к действию. Её уважают и одновременно боятся, видя в ней не коллегу, а функцию — идеального «чистильщика», беспристрастного и не связанного сантиментами. Марина Хромая служит Закону не из идеализма, а потому что в бескомпромиссной строгости Устава обрела единственный абсолютный порядок, способный противостоять тому вселенскому хаосу, который однажды уже почти уничтожил её. Её существование — это сжатая пружина, обёрнутая льдом, вечный часовой на грани между дисциплиной и безумием.
Советник офиса провост-маршалов
Таир аль-Ассамит представляет собой уникальный феномен в системе военной юстиции КМП — человека, чья личность и карьера были выкованы в цепочке катастроф, преобразованных в беспрецедентную преданность Закону. Его происхождение с подводной станции «Эребус-7» в ледяном океане Европы предопределило базовое понимание хрупкости антропогенного порядка. Катастрофическая атака Колониального Освободительного Фронта в 2168 году, в ходе которой он подростком стал свидетелем гибели родителей и тысяч соседей, преподала ему первый и самый жестокий урок: беззаконие есть тотальное разрушение среды обитания, возвращение в хаотичную бездну.
Этот опыт определил его путь в КМП, начатый не на линии фронта, а в роли санитара. На полях сражений Сириуса-В и в поясе астероидов он не просто спасал жизни, но и изучал анатомию человеческого страха и пределов выносливости, за что был трижды отмечен благодарностями «За спасение жизни под огнём». Вторая фатальная травма — тяжелейшее ранение при теракте во время мятежа на Гее-Персефоне, обезобразившее его лицо, — стала точкой бифуркации. Выжив после клинической смерти и мучительной реконструкции, он добровольно перевёлся в Военную полицию, превратив личную боль в инструмент анализа преступности.
Его карьерный взлёт в ВП был отмечен тремя ключевыми операциями, демонстрирующими синтез аналитического гения, тактической гибкости и глубокого понимания солдатской психологии: ликвидация межпланетной сети контрабанды оружия , предотвращение массового мятежа в 3 флоте в одной из бригад путём изнурительных 14-часовых переговоров и разгром коррупционной схемы по рециркуляции списанной техники . Эти успехи, базировавшиеся на уникальной способности видеть системные сбои там, где другие видели лишь частные нарушения, привели к его переходу в Офис Провост-Маршалов и назначению на должность советника .
Его психологический портрет — портрет живого арбитра между милосердием и беспощадностью. Принципиальность, отточенная личными трагедиями, сочетается в нём с сохранившейся способностью к состраданию.
Руководитель группы силовиков
Люций Белый, , представляет собой феноменальный образец трансформации личной трагедии в абсолютную преданность силовому обеспечению Закона, заняв уникальную нишу карающего исполнителя в структуре Офиса Провост-Маршалов. Его происхождение до службы в КМП США остаётся засекреченным, однако согласно его собственным скудным откровениям, он вырос в суровой среде орбитальной индустриальной станции, воспитанный строгим отцом-инженером в духе механистичного прагматизма, где человеческие слабости приравнивались к системным сбоям. Этот опыт, усугублённый отсутствием матери и компенсируемый лишь строгой геометрией баскетбола как идеальной тактической модели, сформировал его чёрно-белое мировоззрение.
Ключевым событием, перековавшим солдата в безжалостного стража порядка, стала гибель его младшего брата Деклана не от рук врага, а в результате хаоса и некомпетентности, порождённых «дружественным огнём» из-за паники и безответственности собственного офицерского состава. Эта потеря, воспринятая Люцием не как случайность войны, а как прямое следствие разложения дисциплины, пробудила в нём лютую ненависть к любым формам слабости, недисциплинированности и, в особенности, к дезертирству, которое он стал считать высшим предательством. Его сознательный перевод в Корпус Военной Полиции и последующее офицерское образование стали актом мести хаосу: на посту начальника ВП Алмайера он проявил себя как беспощадный и эффективный специалист по подавлению мятежей, действуя по чёткой доктрине молниеносного выявления и силовой нейтрализации зачинщиков, сочетая публичную демонстрацию силы с показательными трибуналами.
Его репутация «живого механизма подавления» привлекла внимание ОПМ, однако попытка стать инспектором закончилась сокрушительным провалом на экзаменах, требующих гибкости и дипломатии, — его мышление, идеально заточенное под силовое решение в чёрно-белых категориях, не справилось с оттенками серого. Это поражение, однако, открыло его истинное призвание: наблюдатели ОПМ разглядели в нём идеального кандидата на роль руководителя группы силовиков . На этой позиции его «буйный характер», нетерпимость к ошибкам и яростная агрессия трансформировались из недостатков в ключевые оперативные преимущества. Люций Белый нашёл себя как тактический кулак Закона — не стратег-аналитик, а безупречный исполнитель, чья группа является отлаженным инструментом, а он сам — неумолимой волей, направляющей этот инструмент на физическую нейтрализацию угроз.